москва по еврейски это

Хаим Сокол. Дыра. 2011. Вид инсталляции в Галерее М&Ю Гельман. Фото: Павел Киселев. Courtesy Культурный альянс. Проект Марата Гельмана

Х.С.: Если мы рассматриваем такое понятие, как евреи Российской империи, то должны отдавать себе отчет, что в состав империи входили не только Польша, где в черте оседлости проживала большая часть еврейского населения, но и, например, Кавказ и Средняя Азия, где также существовали, продолжали существовать в советские времена и существуют до сих пор еврейские общины. Жизнь бухарских, горских или грузинских евреев практически не представлена в рамках этой экспозиции. И это еще раз подтверждает мою догадку о том, что аудитория, на которую рассчитан музей, — это прежде всего российская еврейская община. Также мне бросилось в глаза то, каким представлен образ потенциального зрителя. Это такой интеллигент с высшим образованием, который вырос в еврейской среде. Он, конечно, ассимилирован, при этом если сам уже не говорит на идиш, то хотя бы знает от дедушек и бабушек всякие словечки и так далее. И это невероятный стереотип, который уже лет тридцать как не имеет никакого отношения к реальности! И в этом стереотипе также проявляется высокомерие одних евреев по отношению к другим. В общем, в этом музее вообще аррогантность проявляется на трех уровнях: первый — аррогантность евреев к неевреям, второй — евреев к другим евреям и третий — американцев по отношению к русским, точнее, американских евреев (читай: спонсоров) к российским евреям. Это очень американский музей, который одновременно удивительным образом мне напомнил Музей Ленина в Красноярске. Такая смесь совка и глобализма.

М.К.: В каком смысле не всем? Кого-то забыли?

Вид экспозиции Еврейского музея и Центра толерантности. Courtesy Еврейский музей и Центр толерантности

Хаим Сокол: Сейчас надо объединяться, а не отделять себя от других. Мне было бы гораздо интереснее, если бы это был не еврейский музей, а, например, межконфессиональный центр или центр солидарности. К тому же в самой идее основания еврейского музея, причем не только в Москве, а вообще в мире, заложен некий парадокс. Еврейский музей начинается там, где заканчивается живая жизнь общины. Первые подобные музеи возникли в Европе и Америке в начале XX века, когда богатые ассимилированные евреи начали в музей передавать предметы религиозного культа. Предмет, которым, по идее, необходимо пользоваться ежедневно, становился музейным экспонатом в витрине, символом того, что закончилась живая традиция. После Холокоста еврейские музеи начали увековечивать бесконечную травму и утрату, не символическую, а уже реальную, физическую смерть. Именно поэтому открытие подобного музея в Москве, под эгидой действующей религиозной общины, является для меня очень странным жестом. Но что меня в увиденном сегодня, мягко говоря, удивило, — это степень аррогантности (от англ. arrogance — высокомерие. — «Артгид»). Назовем это так, чтобы не употреблять более резких терминов. Причем аррогантности многосторонней. С одной стороны, бросилась в глаза аррогантность евреев по отношению к неевреям: на этикетках повсюду встречаются какие-то слова на идише. Их, конечно, переводят, но мало объясняют. Из этого можно сделать вывод, что все это делается для своих: кто знает, тот поймет. Вход в музей, в котором до 2011 года располагался Центр современной культуры «Гараж», был перенесен на противоположный торец здания. И это, на мой взгляд, обосновано прежде всего тем, что с той стороны находятся места массового скопления еврейского населения Москвы — медицинский и социальный центр. То есть музей вполне вписывается в общинную биополитику. Поэтому, что бы ни заявляли организаторы музея, он прежде всего рассчитан на евреев. Также в атмосфере музея чувствуется аррогантность одной еврейской группы по отношению к другой. Меня неприятно поразило то, что в основном экспозиция посвящена не еврейской цивилизации в целом, что следует из названия музея, а почти исключительно культуре ашкеназских и российских, а затем советских евреев (то есть европейских, белых). Причем даже в случае с российскими и советскими евреями этот музей посвящен далеко не всем.

Мария Кравцова: В Москве открывается Еврейский музей и Центр толерантности. И, на первый взгляд, это неплохо и даже необходимо в контексте того, что сейчас происходит в России, которая, как мне кажется, в последнее время все больше погружается в нетерпимость и ксенофобию. И кто-то должен сейчас заниматься пропедевтикой и разрушением стереотипов. Но посещение музея произвело на меня очень странное впечатление. Мы с тобой задавали сотрудникам слишком много вопросов, и, кажется, очень раздражали их своим присутствием.

12 ноября 2012 года в здании Бахметьевского автобусного парка (до декабря 2011 года здесь располагался Центр современной культуры «Гараж») для публики откроется Еврейский музей и Центр толерантности, задача которого заключается в создании «креативной и интерактивной платформы для диалога между различными культурами» (из официального пресс-релиза). Инициатором создания музея стала Федерация еврейских общин России, а одним из меценатов — президент РФ Владимир Путин, в 2007 году пожертвовавший на строительство свою месячную зарплату. Концепция и экспозиция музея были разработаны компанией Ralph Appelbaum Associates — фирмой, которая с 1978 года занимается разработкой дизайна музейных выставок, общественных центров и образовательных учреждений — «от музеев природы и физики до музеев истории культуры, социальной истории, корпоративной истории, спорта и изящных искусств». В результате усилий идеологов и организаторов получился самый, вероятно, технически продвинутый и нафаршированный разнообразными девайсами музей России. За несколько дней до открытия в Москве Еврейского музея и Центра толерантности в него удалось попасть шеф-редактору «Артгида» МАРИИ КРАВЦОВОЙ и художнику ХАИМУ СОКОЛУ, которые были настолько удивлены увиденным, что решили поговорить о том, кому и зачем нужны еврейские музеи сегодня, об эффективных менеджерах, аррогантности, колониальном сознании, стереотипах толерантности, проблемах языка и о том, нужно ли делать из музея парк аттракционов.

Музей в процессе калибровки